На вопросы, связанные с интеграцей мигрантов, отвечает Нурзида Бенсгиер, исполнительный директор Межнационального информационного центра.
(Нурзида Бенсгиер работает в некоммерческих организациях с 2002 года («Национально-культурная автономия татар Свердловской области», Социальный телепроект «Ислам сегодня»; соавтор и инициатор телевизионного проекта «Измерение Н» (в эфире «Областного телевидения» (г. Екатеринбург) — о жизни этнических общин области), учредитель некоммерческого партнерства «Межнациональный информационный центр». Координатор проектов МИЦ, участник и организатор научных и практических семинаров и конференций по разработке принципов толерантности в медиа и образовательном пространстве города Екатеринбурга и Свердловской области, Пермского края, Челябинской области, решению миграционных проблем, тренер. Член общественно-консультативного совета при УФМС по Свердловской области.)
— Принятая не так давно концепция миграционной политики дала новые возможности и инструменты неправительственным организациям для участия в процессах социальной и правовой поддержки трудовых мигрантов. Это что-то изменит в работе Межнационального информационного центра?
— Наша организация с момента своего основания в 2004 году ведет свою деятельность по нескольким направлениям, связанным с миграцией. Это и систематические мониторинги региональных СМИ, освещающих процессы миграции; и изучение проблем адаптации детей мигрантов в школах; и организация бесплатных курсов русского языка для мигрантов; и разработка просветительской информации, издание Памяток; и организация телефонов «Горячей линии» по вопросам защиты прав мигрантов – практически, наша деятельность отражает весь спектр социальных услуг, которые могут быть востребованы мигрантами. Поэтому для нас принятие концепции миграционной политики – это как декларация того, что наша работа имеет государственное значение. Это, конечно, радует.
— В концепции миграционной политики подчеркнуто, что Россия не будет отказываться от трудовой миграции. Действительно, никто уже не удивляется, что на улицах наших городов встречается так много разнообразных лиц, приезжие женщины часто ходят в традиционной одежде, а количество всевозможных «восточных» кафе уже вне всякой конкуренции. На Ваш взгляд, насколько эта ситуация тревожна или опасна, учитывая те деструктивные процессы, которые происходят в Европе.
— Первым делом хочу сказать, что, на мой взгляд, совершенно не корректно сравнивать ситуации с наплывом мигрантов в страны ЕС и в Россию. Начнем с того, что большая часть мигрантов приезжают в Европу не только с целью трудовой миграции, но чаще с целью остаться в Европе, получить особый статус, позволяющий выплату всяческих социальных пособий. Проблема во Франции, например, связана с тем, что там огромный пласт мигрантов в двух-трех поколениях не может или не хочет работать, довольствуясь пособиями и льготами. У нас же основная масса приезжающих – это «маятниковые» трудовые мигранты, когда мигрант приезжает на сезон работы, потом возвращается на родину и снова приезжает. Есть и те, кто не выезжает по несколько лет, но это связано зачастую с тем, что перелеты дороги и т.д. Конечно, присутствует процент тех, кто приезжает с семьей и хотел бы остаться в России, но таких людей не очень много, и уж точно они не могут рассчитывать ни на какие пособия и преференции. Часто в СМИ появляются сообщения о том, например, что дети мигрантов попадают в детские садики без очереди, которые, конечно, не соответствуют действительности. А те меры, которые сейчас прописаны в концепции и подкрепляются новыми законными актами как раз и нужны для того, чтобы не допустить создание этнических анклавов, в том числе. Вообще же, сегодня мы ориентированы на то, чтобы те иностранные граждане, которые хотели бы остаться в России на постоянное место жительства, стали бы максимально вписаны в наш российский контекст. Именно в этом смысл тех законов, которые принимаются сейчас.
— В СМИ и официальных сводках МВД часто говорится о росте преступлений, совершаемых мигрантами. Большой общественный резонанс был после событий в Бирюлево, например, или на других рынках. Что Вы можете сказать об этом?
— Безусловно, мы не можем не доверять официальной статистике, которая показывает рост числа преступлений, совершенных мигрантами. Рост числа преступлений связан с тем, что растет общее количество мигрантов, т.е. с точки зрения процентного соотношения, цифры не дают существенного роста. В то же время, справедливости ради, журналистам не помешало бы публиковать не только громкие заголовки о росте «мигрантской» преступности, но и о том, что при всем росте, количество преступлений, совершенных иностранными гражданами, чрезвычайно мало по сравнению с общим количеством преступлений и в некоторых цифрах статистики уголовные преступления не отделяются от административных. Это не означает, что мы должны успокоиться – но как раз сейчас в Россию ограничен въезд тем иностранным гражданам, которые совершили два и более административных правонарушения, не говоря уже об уголовных. Так что эта мера также позволит снизить количество въезжающих в страну правонарушителей, а в перспективе – понизить цифры статистики по преступлениям, совершенным иностранными гражданами.
И еще хотелось бы отметить и тот факт, что часто СМИ в своих сообщениях не разделяют иностранных граждан и россиян из кавказского, например, региона, т.е. внутренних и внешних мигрантов. Для некоторых журналистов и всех тех, кто потребляет новости – что дагестанец, что таджик, что адыгеец, что узбек, что чеченец, что киргиз – все едино; все «мигранты» – хоть они танцуют лезгинку на площади, хоть стреляют в воздух из машин свадебного кортежа, хоть плохо водят маршрутки по дорогам наших городов – для журналистов это все «чужаки», которые вызывают раздражение местного населения. Не буду здесь останавливаться и в целом на образе трудового мигранта из стран СНГ в наших СМИ – это отдельная обширная тема.
— Вы говорите о роли СМИ, не переоцениваете ли Вы ее?
— Отнюдь. Пропагандистская роль СМИ в наше время велика, а вот ее просветительская функция несколько утратила значение. Посмотрите, что происходит сейчас – все ленты топовых новостей заполнены сообщениям о событиях в Украине. И никто не пишет о проблемах, связанных с мигрантами. Если же посмотреть архивы новостей годовой давности хотя бы, то вы увидите огромное количество новостей по так называемой «миграционной» теме, некоторые из них вызывали большой общественный резонанс. Вам снова покажется, что во многих проблемах нашей страны виноваты именно мигранты. Так что же произошло? Проблем стало меньше или они каким-то чудесным образом разрешились? К сожалению, нет. Просто изменилась информационная повестка, мигранты перестали быть поставщиками новостей. Но бессмысленно обвинять во всем СМИ – они ведь часть нашего общества. Наша организация также очень много работает и со СМИ тоже. Опыт нашей работы показывает, что журналисты зачастую являются заложниками редакционной политики и той самой информационной повестки, которая актуальна в тот или иной момент – если читаемость, цитируемость и рейтинги СМИ повышаются из-за сообщений о преступлениях, совершенных мигрантами – будут писать про это, если из-за освещения событий в Украине – пишут только об этом. Если бы дискурс власти в отношении мигрантов был бы более адекватным и сбалансированным, то и СМИ поддерживали бы именно такой тон риторики в отношении мигрантов.
— Общественным организациям, занимающимся социальной и культурной адаптацией и интеграцией мигрантов, теперь будет обеспечена господдержка. Правда, сколько НКО в России занимаются сейчас такой работой, не знает никто. Реализация принятого недавно закона позволит активизировать работу по адаптации и интеграции мигрантов, что крайне актуально для России. Кроме того, Министерство регионального развития разрабатывает сейчас систему интеграции и адаптации мигрантов на региональном уровне. Что Вы думаете по этому поводу?
— Да, изначально говорили о том, что этим будут заниматься общественные организации, но теперь закон об адаптации и интеграции мигрантов принят, и речь в нем идет о новых государственных учреждения, которые будут вновь созданы для того, чтобы заниматься этими вопросами. Но у меня и моих коллег, да и вообще всех экспертов, кто занимается проблемами миграции уже не первый год, этот закон вызывает большой скепсис.
Во-первых, наша область имеет уже печальный опыт, когда инициатива общественников была реализована государством, но потерпела фиаско. Я говорю о Свердловском миграционном центре, идею которого в свое время мы предложили правительству Свердловской области и который, в итоге, стал отделом ФМС по работе с иностранными гражданами, подлежащими депортации и выдворению за пределы РФ.
Почему так случилось – тема отдельного разговора. Я же хочу сказать о том, что не всегда хорошо, когда государство берется за те функции, которые успешно выполняют общественники. Лучше было бы, если бы государство поддерживало уже работающие в этом направлении НКО, формировало бы социальный заказ, доверив эти функции тем организациям, которые подходили бы под разработанные критерии. Это во-вторых.
В-третьих, в законе говорится о том, что за те услуги, которые центры по адаптации и интеграции будут оказывать мигрантам, они должны будут платить собственные средства. Возможно, это логично, но мигранты с большой неохотой относятся к новым расходам, если только не вынуждены нести их – как сейчас в случае с обязательными курсами русского языка, а скоро и истории и основами законодательства и норм поведения в российском обществе. И если те услуги, которые будут оказывать такие центры тоже будут обязательными для мигрантов, они вынуждены будут платить, но только те, кто вдруг решит стать легальным, оформить правовой статус должным образом. Остальные же, и их традиционно большинство, будут нарушать правила, быть в разной степени «нелегальными» и т.д. Так что пока трудно сказать, чего в этих нововведениях больше – пользы или вреда.
— А зачем вообще говорить об адаптации и интеграции мигрантов? Будет ли меньше проблем?
— Хороший вопрос. Если речь идет о том, чтобы регулировать процессы миграции и сделать их прозрачными – тогда в этом есть смысл. Но нет смысла в том, чтобы «чесать всех под одну гребенку». Такие центры и их услуги нужны будут тем мигрантам и членам их семей, которые ориентированы на то, чтобы оставаться в России на долго, а может, навсегда. Если эти люди хотят стать гражданами России, им нужно помочь в этом, помочь адаптироваться к новой жизни, по новым для них законам и правилам. Обычно, уже второе поколение мигрантов абсолютно адекватны к местной среде, они полноценные граждане России. Так что работа этих центров будет полезной для этих людей.
Для тех же, кто въезжает в нашу страну только с целью трудовой деятельностью, наверно, будет достаточно и тех курсов русского языка. Основы российского законодательства, в той части, которая касается мигрантов, также будут им полезны, повысят уровень их правовой грамотности. Курс по истории России нужен для расширения кругозора, но не несет практической пользы. Старшее поколение мигрантов учились еще по общим советским программам образования, мы жили в одной стране. Молодое поколение, конечно, не воспринимает Россию, как часть общего пространства, для них тут все чужое и незнакомое. И знание истории – даже в том объеме, который предлагается изучать, лишним для них не будет.
Будет ли от этого меньше проблем – трудно сказать. Ведь целью этих курсов, в конечном итоге, должно стать то, что приезжие не будут доставлять проблем местным. Но также нужно и понимать, что работа должна проводится не только с мигрантами, но и с местным населением.
Беседовал К. Арафаилов
Источник: «Этно-инфо»