Сам Шади в России 15 лет: отучился в университете, встретил здесь свою судьбу – Ирину, женился, получил гражданство, родил сына, прошел интернатуру по хирургии, ординатуру по офтальмологии и уже несколько лет оперирует глаза. Основное направление — катарактальная, лазерная хирургия, на его счету более 3000 операций в различных клиниках Казани, Москвы, Вятских Полян. Но все эти годы главной его мечтой было привезти сюда папу Мохамада Мохамада Али и маму Самиху Али Канджо. Недавно эта мечта исполнилась.
«Я очень хотел, чтобы мои родители приехали в Татарстан! – восклицает хирург-офтальмолог, курд из Сирии Шади МОХАМАД АЛИ. – Ведь именно благодаря их вкладу я получил медицинское образование в России. Мне было важно, чтобы они увидели мою вторую родину — Казань. Это было исполнением моего сыновнего долга, способом отблагодарить за все, что они для меня сделали».
Почтительность без раболепства
С Мохамадом и Самихой мы договорились встретиться в одном из офтальмологических центров, где оперирует их сын. У Шади есть немного свободного времени, и он с радостью соглашается побыть переводчиком с курдского на русский.
Трепетное отношение к отцу и матери у курдов выражается в особом приветствии: при встрече дети целуют руку и прикасаются к ней лбом, а родители стараются не дать им этого сделать.
— Так младшие выражают свое почтение к старшим, — поясняет Шади.
— А мы показываем детям, что они не рабы, — подхватывает его папа.
Обычно у курдов семьи многодетные, и чета Мохамад не исключение. Но то, что каждому из их семи детей удалось получить высшее образование, — это редкость и большая заслуга родителей.
— Чаще всего, из 7 — 10 детей, — поясняет Шади, — выбирают кого-то одного, самого смышленого, и вся родня работает, чтобы оплатить его образование. В нашей семье родители смогли каждого отправить в университет. Младший брат – стоматолог, сестры – фармацевт, инженер, архитектор…
— Папа всегда много трудился, — представляет доктор своих родителей, — он первый в своем роду сумел получить высшее образование. Его предки были пастухами, умели только читать и писать, это максимум, чему их учили в мечети. А отец стал инженером электрических сетей, а когда вышел на пенсию, стал печь хлеб. У него небольшая пекарня и 70 человек работников. Хлеб в Сирии считается социально значимым продуктом, поэтому пекарни субсидируются государством. Мама всю жизнь проработала в школе, сейчас на пенсии, ее отец был шейх в мечети, так у нас называют имамов.
От пастухов — к инженерам
— Мы живем в Сирии, на границе с Турцией, — рассказывает Мохамад Мохамад Али. – Курды в этих местах поселились давно, когда не было еще нынешних границ. Наши прадеды занимались сельским хозяйством, пасли овец и коров в горах, выращивали фисташки и оливки. До того момента, когда в 1946 году Сирийская республика получила независимость, эта территория управлялась французами, так называемый «французский мандат» от Лиги наций.
Именно тогда стало появляться понимание, насколько важно дать детям образование, ведь среди французов были не только военные, но и врачи, адвокаты и так далее. Тогда стали отправлять детей в крупные города на учебу. Поэтому мы первое поколение курдов, кто получил образование и профессию.
— А как вы познакомились со своей женой? – интересуюсь я.
— Я хотел, чтобы жена была образованная, — улыбается Мохамад, — чтобы могла учить детей дома, у нас ведь до 2011 года было запрещено в школе преподавать курдский язык. Я увидел Самиху, когда она училась в выпускном классе в школе, ей было уже 18.
— Муж старше меня на 10 лет, — улыбается супруга.
— Я пошел к своим родителям, — продолжает глава семейства, — те пошли к ее, посватались. Мы встречались только дома, при родных. Ну а потом свадьба. Все как у всех.
У курдов очень уважительное отношение к женщинам, нет многоженства.
— Женщины у нас – половина общества! – поясняет Шади. – Они участвуют в образовании, медицине. Даже в армии есть женские отряды самообороны. Я бы сказал, в сравнении с некоторыми другими культурами Ближнего Востока, у нас более справедливое отношение к женщинам.
О России и Казани
— Какое у вас впечатление о России? – спрашиваю курдов.
— Очень красиво! – восклицает Самиха.
— Мы сначала три дня провели в Москве, сын нас встретил там, — рассказывает Мохамад, — ходили в музей Вооруженных сил, где вся история России, посетили ВДНХ. Я был шокирован тем, насколько дружно здесь живут разные народы еще со времен СССР. Об этом мы узнали из павильонов, посвященных различным союзным республикам.
Я всегда интересовался Советским Союзом, у меня в библиотеке немало книг про Ленина и Сталина. Да, я понимаю, что были народы, которые пострадали от национальной политики в прошлом веке. Даже курды, которые жили на Кавказе, были депортированы в Сибирь.
Но все-таки для нас как народа, не имеющего возможности реализовать многие свои права (нам ведь много лет запрещали называть детей курдскими именами, учить язык и историю своего народа), Советский Союз давал надежду, гарантировал разные права… А французы и британцы разделили курдские земли, курдов как народ…
— А как вам Казань?
— Конечно, то, что мы не знаем языка, — подхватывает Самиха, — не дает в полной мере понять жизнь здесь, но то, что мы видим, очень впечатляет. Вот в Кремле мечеть и церковь рядом. У людей разные имена, есть татарские, русские, и это нормально, каждый может воспитывать детей в рамках своей культуры. Люди на улицах — кто-то одет в традиционную мусульманскую одежду, а кто-то более по-европейски. И никто ни с кем не конфликтует, все мирно! Нам здесь очень нравится.
— Я думаю, с мая по октябрь здесь всем нравится! – смеется Шади, намекая на суровые российские зимы, к которым ему было непросто привыкнуть. – Мы много поездили, очень впечатлило родителей Камское Устье, простор слияния двух рек.
Родина — это родина
Для Шади было важно, чтобы бабушка с дедушкой из Сирии могли пообщаться со своим внуком Диаром.
— Сын в садике говорит на русском, — рассказывает доктор, — я стараюсь дома на курдском с ним говорить. Я думал, ну вот, папа и мама приедут, будет у Диара больше практики. Но пока наоборот, сын их учит русскому языку! – улыбается Шади. – Я, честно говоря, был бы рад, если бы родители перебрались к нам сюда, но старшее поколение очень привязано к земле. Причем они очень демократичные, открытые люди и нам, своим детям, говорят: «Живите и работайте, где хотите!» Но когда я приезжал в Сирию и по нескольку месяцев работал, делал операции, они были очень рады. Конечно, нынешний мир, как маленькая деревня, можно много путешествовать, но все-таки после войны, которая не так давно окончилась, жить там трудно. Отключают воду и электричество, проблемы с больницами, школами и так далее. Я уговариваю родителей хотя бы временно здесь пожить, но для них родина — это родина…
Права народов
— Я не отличаюсь от других людей, — говорит Мохамад Мохамад Али, — я такой же, как и все, люблю и ценю свои корни. У каждого народа должны быть свои права, и я хочу сохранить свою идентичность. Никто бы не хотел, чтобы его отменили. Каждая нация играет свою роль в мире, это как в семье – мы не похожи, но каждый нужен, важен и уникален! Как здесь — много народов, и права каждого соблюдаются.
— Очень больно, — добавляет Самиха, — что из-за войны многие были вынуждены уехать из Сирии. Мои братья живут в Германии, Норвегии, разбросаны по миру, но и там они становятся успешными людьми, их дети интегрируются.
— Мы хотели бы, — заканчивает наш разговор глава семейства, — чтобы все понимали: курды любят жизнь, мы не за радикализм. Чтобы ощутить это, надо приехать к нам в гости!
Только факты. Курды – индоевропейский ближневосточный народ, возникший более 2 000 лет назад, проживающий на территории четырех государств – Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Самый большой по численности — 45 миллионов человек, не имеющий своей государственности. Первый в истории не арабский народ, принявший ислам.
Роман УСАЧЕВ
ФОТО Наталья ВЯТКИНА,
из личного архива Шади Мохамад Али
ЖУРНАЛ «НАШ ДОМ -ТАТАРСТАН» 4 (082).