(7 октября 2017) Дом Дружбы народов Татарстана отметил пятилетие работы в новом здании. Зачем республике эта организация, как её деятельность затрагивает каждую семью в Казани и чем национальные организации похожи на бизнес, в интервью порталу рассказал директор Дома Дружбы народов Татарстана, депутат Госсовета РТ Ирек Шарипов.
«Мы делаем жизнь удобнее»
— Ирек Ильдусович, с какими достижениями Вы с командой Дома Дружбы народов Татарстана подошли к этому юбилею?
— С командой мы обустроили новое здание, заново выстроили работу и все внутренние процессы в Доме Дружбы народов. Новая площадка была призвана, во-первых, увеличить объемы работы в области национальной политики, решения межнациональных вопросов в республике. А во-вторых, улучшить качество этой работы.
Нам дали задание — поднять работу Дома Дружбы народов Татарстана на следующую ступень развития. При этом мы получили карт-бланш: нам не говорили, что делать, нам сказали — ребята, как вы видите будущее Дома Дружбы?
Это очень большой уровень доверия. Когда мы перемещались в новое для себя здание, сотрудников набирали, практически, с нуля. Благодаря этому у нас не было болезненных процессов, связанных с изменениями в «старой-новой команде». Просто пришли новые люди. И с чистого листа мы рисовали «контуры» нынешнего Дома Дружбы народов.
На первом этапе — изучали успешные практики подобных заведений по всей России. Мы выходили на связь практически со всеми действующими Домами Дружбы народов в стране. А их сейчас около 70, крупных — порядка 20.
Старались изучить успешный опыт и перенять его, стали смотреть — кто и чем занимается и какое направление дает наибольший эффект. Изучали всё, вплоть до структур таких организаций.
Что-то мы перенимали, а от каких-то решений наотрез отказались. Например, мы сразу отказались от того, чтобы размещать здесь полиграфическую базу или звукозаписывающую студию. Зато мы сформировали целый пул надежных, профессиональных партнеров.
Если бы мы решили заниматься полиграфией и звукозаписью, то оба направления были бы очень слабыми. Но сейчас, за счет работы с партнерами, наши коллективы записываются в лучших студиях татарстанского радио. Это обходится нам многократно дешевле, чем собственная звукозаписывающая студия. Мы издаем замечательные календари, качественную полиграфическую продукцию, и я понимаю, что не смогли бы добиться такого качества у себя. Зато партнеры делают это на высоком уровне.
С ГТРК «Татарстан» мы делаем профессиональные телевизионные передачи, хотя могли бы снимать сюжеты своими силами. Но это другой уровень. Потому что наши партнеры — серьезные профессионалы.
Я считаю, мы грамотно воспользовались выданным нам карт-бланшем. В Перми, на профессиональном всероссийском конкурсе работников сферы национальной политики, Дом Дружбы народов Татарстана, как ресурсный центр Ассамблеи народов Татарстана, был назван лучшим в России. Я считаю, что это позволяет нам говорить, что с поставленными первоначально задачами мы справились. Поэтому есть чувство удовлетворения за результат.
Телепередача «Национальный вопрос и — ответ»
— Если бы вам надо было объяснить свою работу ребёнку, что бы вы сказали?
— Что мы делаем жизнь людей более удобной. Потому что Дом Дружбы — это место, где можно решить свои проблемы.
В России проживает более 190 народов, в Татарстане — 173 народа. Невозможно сделать так, чтобы государство само придумало, как решить вопросы каждого народа. Тем более, если это не этническое большинство, а небольшой по численности народ, живущий в республике. Как решать, например, проблемы бурят в Татарстане, если их тут несколько сотен человек? Для этого специальный орган власти не придумаешь. Поэтому государство создало нашу площадку, где люди собираются и сами предлагают решение своих проблем, а государство лишь помогает в этом вопросе.
Ещё я сравниваю Дом Дружбы с бизнес-инкубаторами. Человек приходит в бизнес-инкубатор только с идеей, у него нет ресурсов воплотить свои задумки в жизнь. Тогда ему дают офис, методику решения своей задачи помогают получить кредит. В бизнес-инкубатор он заходит с идеей, а выходит с готовым продуктом.
Дом Дружбы — примерно то же самое. Приходит замечательная женщина-бурятка, говорит, хочу создать бурятское общество, сплотить своих немногочисленных соплеменников. Но как это сделать — сложная задача. Мы предоставляем ей офис, возможность общаться с коллегами, специалистов, которые помогают собрать учредительную конференцию.
Дом Дружбы народов помогает правильно оформить документы, чтобы зарегистрировать общество, наладить работу этого общества, советует, какие проводить мероприятия, какие первые шаги нужно сделать для того, чтобы представители народа в Татарстане нашли друг друга, начали общаться. И от этого жизнь в республике меняется качественно — она становится комфортнее, потому что, даже живя в Татарстане, представители любой нации не теряют идентичности.
От этого жизнь нашего общества становится еще на одну краску богаче, еще интереснее.
— Чем измеряется успех Дома Дружбы народов? Как можно рассчитать эффективность?
— К нам часто приезжают гости из других регионов. Они видят здание в 4 тыс. кв. метров, несколько десятков сотрудников. Нам говорят: наверное, это обходится дорого, не проще ли точечно помогать представителям народов?
Но если деньги, выделяемые на содержание Дома Дружбы народов в республике, поделить на количество мероприятий, которые каждый год проводят наши национально-культурные объединения, учесть стоимость аренды помещений для офисов, концертных залов, техники, получается, что содержание Дома Дружбы — это эффективный способ уменьшить расходы.
Если бы государство по отдельности помогало всем, как и делается в некоторых регионах, получилось бы гораздо дороже. Выходит, что это правильное вложение со стороны государства.
Второе, чем можно измерить успех Дома Дружбы — качество работы. Я могу привести цифры: Ассамблея народов Татарстана работает 25 лет, Дом Дружбы — около 20 лет, и никого в них силой не держат. Но за 25 лет не было ни одного случая, чтобы какая-то община вышла или отделилась. Это говорит о том, что Ассамблея народов Татарстана и Дом Дружбы со своей задачей справляются.
Не секрет, что вопросы национальной политики, межнациональных отношений очень часто в обществе воспринимаются в негативном свете. На этот счет я люблю вспоминать слова Виссариона Григорьевича Белинского, который говорил: «Человек страшится только того, чего не знает. Знанием побеждается всякий страх». Когда мы понимаем друг друга, страх и неприязнь исчезают.
Урок Дружбы и согласия
«Изучение другого языка — всегда труд»
— Какие главные проекты за эти годы могли бы отметить?
— Мне нравится работать с детьми. На самом деле, это самое важное – заниматься воспитанием людей, которые будут жить в этой стране завтра, потому что они должны быть лучше, чем мы. Мы запустили проект, который оказался успешным, «Уроки Дружбы и согласия».
Ученики 7-х классов уже четыре года подряд приходят в Дом Дружбы, и в течение двух часов мы им рассказываем об устройстве нашей страны, народах, здесь проживающих. Говорим, какие взаимоотношения между народами правильные, а какие — недопустимы.
Это нужно проговаривать. Мы им показываем успешные примеры взаимодействия разных народов, отрицательные примеры того, что может случиться, если кто-то неправильно себя ведет. Нам удалось охватить почти 100% семиклассников Казани. С сентября по май каждую неделю собираем полный зал детей. Скоро в Казани не останется семьи, чей ребенок не побывал бы в Доме Дружбы. Причем тут работает синергетический эффект — ребенок приходит домой, рассказывает маме, папе, сестренке, братишке.
Второе направление, которым можно гордиться, это информационная политика. Мы с командой создали портал Ассамблеи и Дома Дружбы, свою еженедельную телепрограмму на ГТРК «Татарстан», продолжает работу журнал «Наш дом Татарстан», всем нашим общинам создали сайты, добились того, что каждый сайт обновляется ежедневно.
Третье, чем мы гордимся — работа с лидерами общин. Мы хотим, чтобы они были публичными людьми. Чтобы они были узнаваемы не только внутри общины. Поэтому мы практикуем интервью с ними и на портале, и в нашей программе «Национальный вопрос — и ответ». Узнаваемость многократно повышает ответственность. Одно дело быть лидером у себя в общине, другое — на общественном поле, быть достойным среди достойных.
— Зачем в Татарстане еще семь таких Домов Дружбы народов в муниципалитетах?
— Нельзя делать национальную политику только в Казани. Ее можно делать только для всей республики, для всех. Но в республике никогда не было никакой разнарядки или плана: создать определенное число Домов Дружбы. Проблемы каждого народа должны решаться. В республике есть районы компактного проживания чувашей, мордвы, марийцев. Есть достаточно моноэтничные районы.
И, наверное, понятно, почему один из первых Домов Дружбы появился в Набережных Челнах, куда на КАМАЗ приезжали люди со всего Союза, всех национальностей. Понятно, почему он появился в Нижнекамске. Они просто отвечают запросам и потребностям этих районов и городов. А ведь еще в районах действуют 13 филиалов и представительств Ассамблеи народов Татарстана.
Ассамблею можно назвать парламентом народов Татарстана. Она имеет Соглашения о сотрудничестве с 11 министерствами и ведомствами. Это тот орган, где легитимно избранные представители народов выражают свою точку зрения. Такой институт дорогого стоит.
Мне приходилось работать в Удмуртии, где другая схема решения вопросов межнациональных отношений. Там есть министерство национальной политики, которое формально выше по статусу Ассамблеи, это орган власти, но министерство сегодня можно учредить, а завтра можно закрыть.
Ассамблея же — орган, который легитимен по своей сути. Этот орган создали представители институтов гражданского общества, и он обладает такой легитимностью и таким статусом, которым не обладает ни один орган государственной власти. Слово Ассамблеи — это не выражение мнения руководителей ведомства, это мнение огромного количества населения этой республики. Наш подход — через институты гражданского общества, сложнее, но он — вернее.
Открытие Дома Дружбы в Азнакаево
— Сейчас очень много говорят о проверках по изучению языков в татарстанских школах. Каково ваше отношение к изменениям на этом поле?
— На протяжении 25 лет в республике на паритетных основах изучаются оба государственных языка. Понятно, что не бывает идеальных управленческих решений. В этом решении тоже есть и свои достоинства, и свои недостатки. Другое решение тоже имело бы свои достоинства и недостатки. Понятно, что изучение другого языка — это труд. Но любое общество, как и любая семья — это поиск неких баланса и гармонии в отношениях.
В Татарстане за эти годы не было ярких агрессивных проявлений, неприятия этой ситуации. Признаю, что в каждой школе есть какое-то количество родителей, настроенных против той или иной методики. Но если мы примем другое решение, тут же найдутся другие родители, которые не примут уже новую методику.
И так — всегда. Я согласен, что, наверное, есть какие-то недостатки в изучении татарского языка — нужно совершенствовать методики, например. Но, если вспоминать, каких трудов стоило 25 лет назад депутатам Госсовета принять решение о паритетности изучения обоих языков (тогда была другая крайность: на всю Казань существовала одна татарская школа), то нужно отдать должное законодателям, сумевшим тогда найти компромисс. Мне кажется, успех сплоченности Татарстана в том, что родные языки доступны всем.
II научно-практическая конференция и чтения школьников на языках народов РФ
«Нельзя со своими правилами идти к носителям другого мировоззрения»
— Если говорить о текущих проблемах в национальной политике в мировом масштабе, то как, по-вашему, можно было бы, например, нивелировать межнациональный конфликт в Мьянме, где погибли сотни людей?
— Вопросы национальной политики хорошо отражаются пословицей — посеешь ветер, пожнешь бурю. Проблемы в Мьянме (да и во всех, наверное, регионах) возникли не от хорошей жизни.
В 19 веке этот мусульманский народ был вынужден переселиться на территорию Мьянмы. Говорить, что это не граждане нашей страны, что этих людей мы не знаем, наверное, было неправильной позицией Бирмы. Ведь этих мусульман там проживает более 1 млн человек.
Этот народ, как мы узнаем из открытых источников, не мог пользоваться гражданскими правами: правом на образование, гражданство, на полноценную жизнь. Понятно, что когда сто лет что-то тлеет, когда-нибудь оно загорится. У нас мало информации, поэтому я не могу судить, что стало пусковым механизмом открытого конфликта. Но агрессивные действия народа подавлялись крайними мерами, которые часть мирового сообщества называет геноцидом. В 19 веке это был ветер и нерешенная проблема, в 21 веке получился взрыв.
У меня болит душа за ситуацию на Ближнем Востоке. Нельзя со своими правилами идти к носителям других цивилизаций, других мировоззрений и менталитета.
Я согласен, что не все, что творилось при предыдущих правителях в Ираке, Ливии, Афганистане, Сирии подходит под общепризнанные мировые стандарты демократии. С другой стороны, еще несколько лет назад в этих странах была законно избранная власть и устойчивое, сбалансированное общество.
Не стоит удивляться, когда появилось такое страшное явление как ИГИЛ. Оно не появилось ниоткуда — разрушены огромные цивилизации, которые сложились на территории Ирака, Сирии, Ливии, появилась огромная неуправляемая энергия. И ее взяли в свое управление экстремисты и террористы.
И этот пример должен стать уроком для всего человечества в будущем. К сожалению, это явление дает жуткие метастазы. Волны этого — то, что творится в Европе. Что теперь делать с сотнями тысяч неконтролируемых мигрантов?
Боюсь, что простого ответа нет. Но это предостережение тем, кто сегодня вершит судьбы мира, и на мировой арене пытается решать сложные и чувствительные — национальные вопросы.
Беседовал Руслан Серазетдинов,
Информационный Центр ДДнТ