Честное слово, мы не подгадывали, но так получилось, что в гости к главе Федеральной миграционной службы Константину Ромодановскому журналисты «КП» пришли аккурат в преддверии Дня работника ФМС, и потому разговор наш начался с поздравления с профессиональным праздником. Ну а потом перешли к делу.
ДОВЕРЯЕМ, НО ПРОВЕРЯЕМ
— 2,6 миллиона украинцев, которые сейчас находятся на территории России, можно разделить на четыре категории. Прежде всего это те, кто приезжает к своим родственникам, по частным делам. Вторая категория — те, кто приезжает к нам трудиться. Третья — бежавшие от призыва на службу и участия в боевых действиях. И последняя категория — беженцы с юго-востока Украины. Последних в России уже свыше одного миллиона человек! Это порядка 40% всех граждан, которые прибыли с Украины и находятся на сегодняшний день в стране.
Безусловно, подход к этим категориям должен быть разным. Полагаем, что надо оставить преференции для тех людей с юго-востока Украины, кто обращается и за временным убежищем, и за статусом беженца, и за решением на временное проживание. И, несомненно, пролонгировать либеральный режим для этой категории граждан. Если не будет активизации боевых действий, все остальные граждане Украины будут нами восприниматься как и граждане стран СНГ, и на них будут распространяться общие правила.
— Много ли граждан Украины, нашедших убежище в нашей стране за это время, захотели стать гражданами России?
— Если брать прибывших с юго-востока Украины, то более половины из них. Порядка 550 тысяч человек получили либо временное убежище, либо разрешение на временное проживание. То есть те статусы, которые позволяют находиться в России продолжительное время. И дальше двигаться по пути либо постоянного проживания, либо еще дальше в плане натурализации и получения гражданства России. Безусловно, наша главная цель — помощь людям, но мы не забываем и о демографическом аспекте вопроса. Я думаю, что мы заинтересованы в этой категории граждан, и наши действия полностью оправданны.
— Но нельзя отрицать, что люди идут очень разнородные. Ополченцы рассказывали, что после взятия Славянска и Краматорска украинской армией всего лишь за 200 — 300 долларов там можно прописку получить любому жителю — хоть с Западной Украины, настроенному враждебно против России… Есть ли какой-то фильтр у ФМС для таких вот товарищей?
— Получение российского гражданства — процесс длительный. Он идет через проверочные мероприятия, детали которых прописаны в законах. И, наконец, это индивидуальный процесс, это работа с каждым. Говорить о том, что он оттуда прибежал с поддельной штамповкой и тут же получил гражданство — это бред.
— Может быть, просто не пускать подозрительных? Смотреть военный билет? Если есть запись, что после 14 апреля служил в вооруженных силах Украины, — извини, дорогой.
— Это должно быть прописано законом. Я таких команд давать не буду и не имею права. Если будет депутатская инициатива, мы будем закон выполнять. Но я считаю, что фильтров сейчас достаточно и нужно крепко думать над таким предложением.
— Но это все же каким-то образом проверяется?
— Безусловно. И мои сотрудники проверяют, и коллеги. Смотрим. И стараемся, чтобы такого не было вообще.
КРЫМ — НАШ. И ГРАЖДАНЕ ТОЖЕ
— Еще до ситуации с беженцами из Донбасса появился Крым. Какова ситуация на полуострове, и с чем вашим сотрудникам пришлось там столкнуться?
— Прежде всего мы выполняли закон, в котором было прописано оказать содействие в оформлении паспортов всем желающим гражданам. Я подчеркиваю — всем желающим. Потому что мы никого насильно не паспортизировали, как сейчас иногда пишут в некоторых СМИ. А желающих было очень много. Причем мы должны были соблюсти все требования, никто эти документы с самолета не разбрасывал. Это кропотливая работа. Но мы выстроили схему работы так, что практически за четыре месяца выдали миллион восемьсот тысяч паспортов. Я бывал в Крыму и видел очереди желающих получить данный документ, и мне, конечно, смешно слышать о том, что кого-то в Крыму насильно обратили в российское гражданство. Это ерунда полная! И я считаю необходимым это подчеркнуть. У нас задача была: выстроить работу подразделений в Крыму и Севастополе так, как работают все подразделения ФМС. И это было тоже непросто. Например, осматривая имущество, которое осталось от наших украинских коллег, мы увидели, что там у них еще 286-е процессоры. Как будто лет на 25 — 30 назад переместились. Нам пришлось обеспечивать техникой, отправлять туда неоднократно группы наших сотрудников для переобучения, привития навыков работы, для оперативного решения вопросов.
Задач в Крыму у нас до сих пор много. Это и оказание услуг не только своим, но и иностранным гражданам, находящимся на полуострове. И рассмотрение вопросов обращения граждан, которые пытаются доказать, что на 18 марта они постоянно проживали на крымской территории. И это все судьбы людей. С другой стороны, это вопросы и безопасности, и многого другого, поэтому работы нам еще предстоит достаточно. И центральному аппарату, и самим крымчанам, которые работают сейчас в ФМС.
|
— Недавно представитель вашего ведомства сам говорил, что порядка 5 миллионов граждан России имеют как минимум двойное гражданство…
— Я вас поправлю. Во-первых, речь идет не о пяти, а о шести миллионах. И — могут иметь, а не имеют. Почему мы так считаем? С 6 февраля 1992 года и по сегодняшний день гражданство РФ получили 6 миллионов человек. В ФМС обратились один миллион человек, которые указали наличие второго гражданства. То есть пять миллионов человек не указали. Человек получил российское гражданство, он выполнил все требуемые законом процедуры, в этом плане его совесть чиста, но де-юре он не исключен из гражданства того государства, откуда он прибыл в РФ. В связи с этим мы дали им небольшую отсрочку по закону, смягчили определенные нормы. Мы говорим, что это может быть, но этого может и не быть. Это может быть пять миллионов, а может и 1 миллион. Те, кто с опозданием сами приносят уведомление, получают штраф. Но если эти граждане вообще не уведомят, тогда законом предусмотрена уголовная ответственность. Но это уже компетенция не ФМС, а следственных органов. Мы аккуратно относимся к этому положению дел и стараемся людям оказывать всяческое содействие. Я говорю о ситуации на сегодняшний день.
— Когда в Крыму получали российские паспорта, то пошла информационная волна, что крымчанам не будут давать визы для поездок в Европу. Что-то известно о положении дел в этой области?
— Я же не знаю, как вы пользуетесь своим загранпаспортом, правильно? Значит, я не могу знать, как пользуется загранпаспортом тот или иной гражданин Республики Крым. Это в мои функциональные обязанности не входит. Я могу сказать, что мы выдали 17 тысяч биометрических загранпаспортов. Этот процесс идет довольно активно в Севастополе, в Симферополе, в других крупных городах Крыма. Мы выдаем и старые паспорта, и новые биометрические, пятилетние и десятилетние.
— Какие изменения в миграционном законодательстве ждут у нас иностранцев в этом году? Для кого будут послабления, для кого ужесточения?
— Прежде всего страны, входящие в Евразийский экономический союз, а это Армения и Киргизия, получают очень серьезные преференции. Например, возможность осуществления трудовой деятельности без разрешительных документов. Мы идем к свободному перемещению рабочей силы стран, входящих в ЕАЭС.
То, что касается других государств… Я не вижу здесь ни сложностей новых, ни каких-то преференций. Мы решаем задачи в соответствии с действующим законодательством.
ГАСТАРБАЙТЕРОВ СТАЛО МЕНЬШЕ, ПРИЧИНЫ В КРИЗИСЕ?
— Какую-то главную задачу можно назвать или вычленить?
— Главное, в соответствии с принятой концепцией и поручением президента — создание цивилизованных условий для законной трудовой миграции и жесткое пресечение незаконной миграции. Я считаю, что мы нашли инструмент для решения этой проблемы. Внутри этого инструмента лежит наша информационная система, которая нас обеспечивает данными, которые не только мы используем правом применения, но мы используем в каких-то законодательных инициативах — обсуждаем вместе с депутатами и меняем законодательство.
— В нашу прошлую беседу вы много рассказывали об информационной системе. Сейчас вот тоже упомянули. Она оправдывает ожидания?
— Безусловно. С ее помощью мы закрыли въезд более чем миллиону четыремстам тысячам нарушителей законодательства. Причем сделали это дифференцировано, в зависимости от тяжести нарушения. Тех, кто превысил срок пребывания в России на 120 суток, лишили въезда на три года. Кто на 270 суток — на пять лет. Ну, а кто более 360 суток находился незаконно в РФ, тому на десять лет закрыли въезд. Я считаю, что результаты неплохие. Более того, у нас в результате в 2014 году количество нарушений режима пребывания сократилось на 20,5%.
— Кстати, многие читатели отмечают появление в мегаполисах русских дворников вместо гастарбайтеров из среднеазиатских республик. Это кризис так повлиял? Или введение патентной системы?
— Это информационная система наша повлияла. Когда вы закрыли въезд почти полутора миллионам людей, это не может не сказаться даже в исключительно внешних проявлениях. Что касается патентной системы, то я могу вам ответить, что отдача от внедрения патентов для физических лиц дала эффект где-то года через полтора после начала внедрения. То же самое надо ждать и в те же сроки и от модернизированной патентной системы для юридических лиц. Тем не менее уже в этом году бюджет уже получил на 2 миллиарда рублей больше, чем в прошлом. Это пока промежуточные данные, и мы надеемся на совершенно иные цифры и другие результаты. Я считаю, что порядка 80, может быть, и 100 миллиардов рублей в год эта система может суммарно давать для бюджетов регионов.
— Отказ от квот был верным решением?
— Я считаю, абсолютно верным, потому что те квоты не поймешь, кто получал и использовал. На квотах зарабатывали. А сейчас, безусловно, тоже есть посредники, тоже с ними предстоит такая серьезная борьба, борьба с теми, кто на разрешительных документах зарабатывал и надеется зарабатывать впредь. Это любые востребованные документы, оформление и выдача которых несовершенны на сегодняшний день. Если мы создадим цивилизованные условия для их получения, то посредников не будет. Помните, что было с загранпаспортами лет десять назад?
— Ну, прекрасно помню. За три дня за бешеные деньги.
— Да, в метро повсюду висели объявления — делаем загранпаспорта. Сейчас есть?
— Нет.
— Мы потихоньку победили. Многие даже не заметили, как это произошло.
— То есть во всем нужны желание, воля…
— …и терпение.
— В связи с Евразийским экономическим союзом вы не прогнозируете уменьшения количества желающих среди иностранцев получить гражданство РФ? Ведь рынок труда станет для них неограниченным.
— Я думаю, что существенно это не повлияет. Мы некоторое время назад видели значительный перекос в количестве желающих получить гражданство для того, чтобы осуществлять без разрешения на работу здесь трудовую деятельность. Просто мы сейчас все ставим на места. Это две разные вещи. Человек, желающий принять гражданство России, и человек, находящийся в России с целью осуществления временной трудовой деятельности, — это разные категории. Нельзя допускать, чтобы они смешивались. Если ты хочешь в Россию приехать на длительное пребывание и пройти путь натурализации — это один вариант. Если ты хочешь приехать в Россию на полгода, заработать денег и уехать к себе — это второй вариант. Их нельзя смешивать. Мне кажется, ваши опасения напрасны.
|
РОССИЯ: ТУДА И ОБРАТНО
— А иностранцы из какой страны лидируют среди тех, кто хочет стать гражданином России?
— У нас порядка 20% получивших гражданство — это граждане Казахстана, 15% — Украины. Сейчас стала более активно работать госпрограмма переселения соотечественников в Россию.
— По этой программе какие цифры?
— Цифры такие. Прошлый год — 106 тысяч. За аналогичный период прошлого года — 31,5 тысячи, в этом году уже 70 тысяч. То есть программа раскручивается.
Всего переехало 324 тысячи человек за все годы. Но, видите ли, мы раскачивались очень долго с первым кризисом — 2008 — 2009 годов — практически он подрубил нас. Потом программа начала набирать обороты, в 2013-м была программа принята в новой редакции. Где-то мы немножко по сравнению с 2012 годом подсели, и вот 2014-й уже показывает реальное состояние дел. Сейчас работает 57 субъектов. Я не помню, обсуждали мы с вами или не обсуждали в прошлую встречу, но я говорил, что эффективность программы в первую очередь зависит от количества субъектов Российской Федерации, участвующих в ее реализации. Стало их больше половины — вот вам и результат. Я думаю, что, если еще больше субъектов будет, то интерес у людей будет еще больше. Я с большой настороженностью отношусь к участию в программе мегаполисов, таких как Москва, Санкт-Петербург, но, с другой стороны, а почему не брать узких, уникальных специалистов, необходимых для мегаполисов? Мне кажется, здесь можно подумать.
— А обратный процесс? В определенных слоях популярен лозунг «пора валить» насовсем.
— Я не верю в существование варианта «пора валить». Это больше шуму, больше крику. На кого ни посмотришь — он пошумел-пошумел, уехал, а потом обратно вернулся. ФМС таких учетов не имеет ни права, ни возможности вести. Но среди всех, кто уведомил нас о наличии второго гражданства или права на постоянное место жительства в других странах, порядка 30% приходится на страны СНГ, а еще 6% — это США и Германия.
— А есть ли практика отказа от гражданства РФ? В тех же социальных сетях масса обещаний сделать это.
— Е-ди-нич-ные случаи. Они решаются комиссией по вопросам гражданства при президенте. Я являюсь членом этой комиссии и говорю вам о том, что это единичные случаи. Это не поток, это именно ситуации, связанные с какими-то жизненными условиями, с изменением семейного статуса и т. д.
— А идеологические причины?
— Ну что вы, нет, не припомню такого.
— Вам не хочется расширить полномочия службы? Дополнить их, например, правом на проведение оперативно-розыскной деятельности в среде мигрантов?
— Я категорически против того, чтобы ФМС наделялась таким правом, как оперативно-розыскная деятельность. Категорически. Мы выходили и выходим с предложением наделить нас дознанием по одному составу, связанному с резиновыми квартирами. То есть там, где мы сейчас административное расследование проводим. К тому же я категорически против военизации ФМС, более того, мы проводим девоенизацию…
— Очень странно слышать это от генерал-полковника.
— Я генерал-полковник в отставке. Я первым в ФМС снял погоны. И считаю, что миграционная служба должна быть гражданской службой. Везде должны быть какие-то свои требования, какие-то свои критерии, соответствующие здравомыслию. Зачем человеку в погонах оформлять и выдавать паспорта?
— А чего вам как руководителю структуры больше всего хочется?
— Большей автоматизации. Максимальной автоматизации всех процессов, всего, что делается в ФМС. Когда будут автоматизированы все процессы, люди, наши граждане, будут получать больше комфорта. Тут уже никакие деньги, никакие отношения не повлияют. Когда все автоматизировано, уже левых вариантов не будет. Коррупция у нас появляется от очередей. А если процесс пойдет быстрее, значит, и коррупции меньше станет. Место для нее сузится.
Источник: www.kazan.kp.ru