(1 октября 2015) Руководитель Общественной Организации белорусов Казани «Спадчына» («Наследие») Сергей Маруденко дал интервью журналистам портала «Наш дом Татарстан».

Бессменный лидер общественной организации белорусов Казани «Спадчына» («Наследие») Сергей Маруденко не только Почетный консул Республики Беларусь (один из четырех в России), но и гендиректор ООО «Экспериментально-производственный завод ВКНИИВОЛТ» — «отец» чуть ли не всех памятников, возведенных в Казани — Баки Урманче, Карлу Фуксу, Салиху Сайдашеву, Федору Шаляпину и даже Шурале. Всей своей жизнью Сергей Павлович доказывает, что крепкий хозяйственник может быть активным общественником.

— Сергей Павлович, общаясь с вами, так и хочется спросить словами из песни: «Молодость моя — Белоруссия»?

— Да, я родился в Белоруссии, в деревне Безуевичи Могилевской области Славгородского района. Славгородом он стал в 45-м, за проявленное мужество и героизм во время Великой Отечественной войны. А до этого был Пропойском — так назвала его Екатерина II, когда осенью проезжала мимо: мужики как раз сдавали пеньку и валялись в канавах. Она спросила: «Что это за город такой Пропойск?» С тех пор и до Победы в 45-м на всех картах его только так и именовали.

— Как же вы попали в Казань?

— Приехал в 1973-м по распределению Ленинградской лесотехнической академии имени Сергея Кирова на Экспериментально-производственный завод ВКНИИВОЛТ, что на улице Толстого, он тогда подчинялся Министерству лесной промышленности СССР. Хотел заниматься наукой в научно-исследовательском институте, но мне предложили должность начальника механического цеха на заводе от НИИ, а наукой, сказали, можно заниматься и заочно. Я согласился, отработал положенный срок и через три года собирался уезжать из Казани. Но тут меня выдвинули на должность главного инженера завода, несмотря на то, что мне было всего 27 и я был беспартийным (из-за этого райком долго не утверждал мою кандидатуру). Главным инженером я отработал 10 лет и в 86-м стал первым избранным директором завода.

Экспериментальная техника для лесной промышленности, которую изготовляли и испытывали на нашем заводе, затем отправлялась в серийное производство. Например, для выуживания из реки большого сплава леса мы придумали специальную технику, которая могла сортировать до 30 сортов древесины. А управлял этим процессом всего один оператор, заменивший бригаду мужчин с баграми.

— Но когда грянули лихие 90-е и стал разваливаться Советский Союз, разумеется, кануло в Лету и курировавшее вас Министерство лесной промышленности СССР…

— Да-да, наш завод остался без заказов, — тяжело вздыхает собеседник. — В Казани мы были претендентами под номером один на банкротство. И тогда я как директор, стал думать, как выжить? Что сделать, чтобы предприятие встало на ноги, чтобы его продукция была востребованной? И тогда я пришел к выводу, что литейный цех нашего завода подойдет для художественного литья.

— Откуда такой крутой поворот?

— Это случилось в первую очередь потому, что я пошел учиться заново — в начале 90-х окончил Высшую школу менеджеров МГУ, и, во-вторых, стал поднимать старые связи в Минске, Ленинграде, Москве. Конечно, я сильно рисковал, но другого пути не было. На заводе трудилось около 300 человек, в институте — 17 кандидатов наук. Пришлось многих сокращать, всяких помощников мастеров, подсобников, иначе бы все пошли на дно… Сейчас нас всего 45, каждый на вес золота.

— Кто же отливал в Казани первые памятники?

— Специалисты со стороны, из Ташкента, как сейчас принято говорить, гастарбайтеры. Они приезжали на наш завод, отливали памятники и уезжали. Но потом я предложил им перебраться в Казань, и первым решился татарин Нагаев, у нас он стал начальником цеха. За ним из Ташкента переехал Александр Грунин — крупнейший специалист в области художественного литья — литейщик, формовщик, сварщик. Таких в России единицы. Не так давно из Краснодара перебрался Вячеслав Авдеев — опытный литейщик. Вот так по крупицам людей и собирал.

— Ваша первая работа в Казани?

— Памятник художнику Баки Урманче на Большой Красной, изготовили его в 95-м.

— Там недалеко Державин на улице Горького…

— Тоже наших рук дело, — отзывается Маруденко. — И Асгат Галимзянов под Кремлем, и Федор Шаляпин на Баумана, и скульптурная группа с барельефом у парка Победы, и Салих Сайдашев, и Карл Фукс, и стела «Хоррият», и карета Екатерины II, и Шурале, и даже знаменитые лягушки в центре города! Да куда в Казани ни пойдешь — везде наши работы…

— Какой памятник особенно дорог?

— Фонтан у Президентского дворца в Кремле, — отвечает директор. — Три зиланта, которые сидят на чаше и олицетворяют три эпохи развития Татарстана, появились на свет благодаря очень тонкому — самому сложному литью. Это непростая, можно сказать, ювелирная работа.

— Вы отливаете монументы только для Казани?

— Да что вы, — удивляется Сергей Павлович, — для всех городов России, в том числе и для Москвы. Смотрите, на этой фотографии видно, как мы только что изготовили памятник погибшим морякам атомной подводной лодки «Курск», сейчас он в Москве, напротив Центрального музея Вооруженных сил. За эту работу главнокомандующий Военно-морским флотом Российской Федерации Владимир Куроедов вручил мне медаль «В память погибших российских моряков Северного флота». Также в Москве, на Арбате, стоит Булат Окуджава нашего производства. В Балтийске Калининградской области — огромная конная статуя с наездницей весом 18 тонн — памятник императрице Елизавете Петровне по размерам превосходит памятник ее отцу — Петру I в городе на Неве.

— Слушая вас, невольно присоединяюсь к словам заместителя руководителя Аппарата Президента РТ, руководителя Департамента Президента РТ по вопросам внутренней политики Александра Терентьева, который на вашем 65-летнем юбилее в прошлом году отметил, что вы не только активный общественник, но и крепкий хозяйственник.

— Если помните, тогда же руководитель Отделения Посольства Республики Беларусь в Казани Александр Кулинкович сообщил о присвоении мне звания — Почетный консул Республики Беларусь. Такое звание четвертое в России.

— Родина по заслугам оценила ваш вклад в развитие белорусско-татарстанских отношений.

— Вы знаете, нам, белорусам, повезло! В селе Печищи Верхнеуслонского района республики 40 лет назад был открыт музей белорусского поэта, классика Ивана Доминиковича Луцевич – Янки Купалы. В годы Великой Отечественной войны наш классик жил и работал в небольшой квартирке на мельнице, что в Печищах на берегу Волги. Сегодня этот музей – уголок белорусской культуры на земле Татарстана, уникальный культурный центр популяризации жизни и творчества белорусского поэта, место встречи всех белорусов, которые к нам приезжают.

«Здравствуйте!Исэнмесез! Добрi дзень! Добро пожаловать! Рахим итегез! Калi ласка! Именно так, на трех языках — русском, татарском и белорусском – приветствует всех экскурсантов директор музея Римма Абызова. Мы, белорусы, глубоко признательны ей за творческую, плодотворную работу по сохранению историко-культурного наследия и большой вклад в развитие музейного дела в Татарстане.

Информационный Центр ДДнТ