Для чего замдиректора «Казэнерго» изучал свои туркменские корни?
«Чем старше становишься, тем больше начинаешь интересоваться своими предками! — улыбается Ильдар Низамутдинов, заместитель гендиректора АО «Казэнерго». — Тем более когда у твоего деда такая интересная жизнь! Имя Сухана Бабаевича Бабаева хорошо известно в Туркменистане, ведь дед, будучи практически сиротой из беднейшего туркменского аула, после того как подростком встретился со Всесоюзным старостой Михаилом Калининым, сделал, как сказали бы сейчас, головокружительную карьеру и дорос до руководителя республики и члена ЦК КПСС.
Дед Ильдара Бердымурадовича встречался со Сталиным, попадал в лапы к басмачам, во время Великой Отечественной войны руководил эвакуацией беженцев, а потом восстанавливал Ашхабад после ужасного землетрясения. Все эти рассказы внука видного политического деятеля Туркменистана прошлого века могли бы лечь в основу исторического романа или сценария для сериала, ведь в каждой главе жизни Сухана Бабаева отразились повороты истории страны под названием СССР.
Татаро-туркменская семья
В жизни самого Ильдара Бердымурадовича немало таких страниц, которыми он мог бы гордиться: красный диплом технического вуза, успешная карьера от начальника цеха до топ-менеджера, депутатские полномочия в Казанской городской думе. Но сегодня мы беседуем о том, как он, проживший всю осознанную жизнь в Казани, открывал для себя ту часть семейной истории, которая относится к его туркменским корням.
— Мою маму зовут Амина Каримовна, она татарка из Казани. Я, кстати, ношу мамину фамилию. Ее, как молодого специалиста, по распределению направили работать в Среднюю Азию — обычная практика советских времен, — рассказывает Низамутдинов историю возникновения межнациональной семьи своих родителей. — Там она встретила своего будущего мужа и моего отца Бердымурада, сына легендарного Сухана Бабаева. А в 1976 году в городе Безмеин, в 20 километрах от Ашхабада, появился на свет я. В 1980 году по состоянию здоровья врачи рекомендовали Амине Низамутдиновой вернуться в Татарстан. Климат Ашхабада был слишком суров для нее: летом за пятьдесят градусов жара, пересушенный воздух пустыни, песчаные бури.
— Это совпало с разводом родителей, — вспоминает Ильдар Бердымурадович. — Так я в четырехлетнем возрасте оказался в Татарстане. Мама до распада Советского Союза работала на заводе «Элекон». До 1995 года с отцом я практически не общался, хотя вопрос, откуда у меня такое необычное отчество, стоял всегда!
Держаться корней
В 1993 году Ильдар поступил в Казанский госу- дарственный технологический университет.
— Однажды, уже после окончания второго курса, мы с мамой пили чай: «Мам, я хотел бы с отцом встретиться», — вспоминает Низамутдинов. — Она сказала, что не против. Связи были потеряны, но нам удалось разыскать его телефон, я позвонил в Туркменистан.
Папа, невзирая на все сложности, которые были тогда, в 1995 году, сразу же приехал. Я помню ту встречу в аэропорту. Две недели он прожил у нас, и с тех пор наши отношения восстановились и стали развиваться.
Этот момент стал поворотным не только для семейных отношений, но и для понимания Ильдаром своих корней, ведь именно тогда отец впервые поведал ему о дедушке — Сухане Бабаеве, увидеть которого парню так и не довелось: в том же 1995 году Сухан Бабаевич ушел из жизни. Но даже благодаря рассказам туркменской родни и исследованиям, которые провел сам Низамутдинов, дед стал важной частью самосознания Ильдара Бердымурадовича.
— Дедушка родился в 1910 году в семье крестьянина в ауле Юзбаши Асхабадского уезда Закаспийской области Российской империи, а уже через полгода после его появления на свет умер его отец, — начинает свой рассказ Ильдар Бердымурадович. — Именно поэтому детство Сухана прошло практически в нищете и стало его первым суровым испытанием в жизни.
Бабушка будущего руководителя республики батрачила на зажиточных крестьян, чтобы прокормить семью из пятерых детей. К 12 годам мальчик уже сам зарабатывал — был пастухом, пас овец и верблюдов. Затем его забрали в интернат, чтобы разгрузить семью.
— Сухан перенес в детстве полиомиелит, хромал, был невысокого роста, — продолжает Низамутдинов. — Никакой поддержки, единственное — знал русский язык и обладал невероятным трудолюбием. Это были его главные козыри в жизни.
Кто такой гидротехник?
Поворотным моментом в жизни Сухана Бабаева стала встреча с Михаилом Калининым — председателем Президиума Верховного Совета СССР, которого в народе называли Всесоюзным старостой.
— Когда Калинин ехал по республикам Средней Азии в Ташкент на совещание по мелиорации, детей выстроили встречать его на станции Кахка, где и находился интернат, в котором жил Сухан, — рассказывает внук. — Дедушка был пионером, знал русский язык, поприветствовал Михаила Ивановича, и он это запомнил.
Эта короткая встреча на железнодорожной станции определила всю дальнейшую жизнь будущего руководителя Туркменистана. Когда встал вопрос об отправке местной молодежи на учебу в Ташкент для подготовки кадров по мелиорации, вспомнили про того смышленого мальчика, который мог объясниться по-русски.
— После окончания Кахкинского интерната, — говорит Низамутдинов, — Сухана направили в Ташкент учиться на гидротехника. Тогда молодой человек даже не знал, что означает это слово, и спросил у классного руководителя. Тот подумал и ответил: «Кажется, что-то связанное с водой». Дедушка окончил училище по мелиорации, строил плотины на горных реках в городе Мубарак. После этого стал заместителем наркома мелиорации республики, потом народным комиссаром Госконтроля республики. В 30 лет — головокружительный карьерный рост!
Работать в те времена приходилось в экстремальных условиях — по окраинам республики хозяйничали басмачи, вооруженные отряды, боровшиеся против советской власти.
— Дедушке дважды пришлось столкнуться с вооруженными отрядами, — вздыхает Ильдар Бердымурадович. — Первый раз это произошло в начале 30-х годов в Гарлыке, где молодой специалист проходил практику. Ночью на село напали люди Ибрагим-бека. Председатель сельсовета надел на студентов национальную одежду и спрятал в доме. Басмачи их не тронули. Второй случай был еще драматичнее. Сухан с директором машинно-тракторной станции возвращались верхом на конях, когда в овраге их окружили вооруженные люди. «Вот ты — кто?» — спросили у Сухана. «Я начальник водхоза», — ответил он.
«Гидротехник?» — «Ну да, а со мной директор МТС». «Ладно, гидротехника мы знаем. Садитесь на коней и поезжайте дальше», — сказали басмачи и отпустили их.
«Будет хлопок — будет Бабаев»
Началась Великая Отечественная, и Сухана Бабаева направили в Красноводск организовывать эвакуацию беженцев.
— Во время войны дедушка принимал теплоходы с беженцами, которых вывозили с захваченных немцами территорий, и распределял их по республикам Средней Азии. В порту Красноводска у причалов в те дни стояло по четыре-пять судов, переполненных людьми. В иные дни принимали до сорока тысяч человек! Из Красноводска людей отправляли эшелонами в Ташкент, Бухару, города Казахстана и восточные районы Туркменистана.
В морском порту Сухан Бабаев проработал до февраля 1943 года.
Одна из самых драматичных историй в жизни Сухана Бабаевича связана с его встречей со Сталиным. К этому моменту Бабаев уже был председателем Совета Народных Комиссаров Туркменской ССР. Его назначили на эту должность в октябре 1945 года после окончания Высшей партшколы при ЦК ВКП(б).
— Однажды дедушке позвонили из ставки Верховного главнокомандования — прибыть срочно к Сталину, — рассказывает Ильдар Бердымурадович. — Он тут же сел в правительственный самолет, прилетел в Москву, привел себя в порядок в представительстве Туркменистана и приехал в Кремль. Сухан просидел в приемной целые сутки — Сталин работал. В два часа ночи помощник вождя приоткрыл дверь буквально на щелочку: «Товарищ Бабаев прибыл по вашему распоряжению». Сталин даже головы не поднял, курил трубку, работал: «Передайте товарищу Бабаеву — будет хлопок, будет Бабаев, не будет хлопка — не будет Бабаева». И дверь захлопнулась. Дедушка сразу рванул на самолет и полетел обратно засевать новые поля. Дело в том, что хлопок Туркменистана был средневолокнистый, очень качественный, шел на легкую промышленность и оборонку. Без хлопка оборонная промышленность была практически невозможна.
Ашхабад исчез… и появился
6 октября 1948 года произошло событие, которое потрясло весь Туркменистан — сильнейшее землетрясение практически стерло Ашхабад с лица земли.
— По предварительным данным, погибло около 110 000 человек, — с болью говорит Ильдар Бердымурадович. — Говорят, земля просто разрывалась и дома целиком уходили вниз. Дедушка в тот момент находился в отпуске в Кисловодске.
Ему позвонили из Москвы, он срочно вылетел на правительственном самолете.
Когда самолет приземлился в соседнем городе, Ашхабада уже не было. В Москве принималось решение переносить столицу в другой город, но Сталин настоял на восстановлении Ашхабада на прежнем месте.
— В следующие 10 лет, пока дедушка руководил республикой, город был восстановлен и стал еще краше и лучше, чем был до этого, — с гордостью отмечает внук.
В июле 1951 года Сухан Бабаев стал первым секретарем ЦК Компартии Туркменистана, а в 1952 году — членом ЦК КПСС. Именно в эти годы началось строительство Каракумского канала — грандиозного проекта, изменившего лицо Туркменистана.
— За то время, что дедушка возглавлял Туркменистан, ему довелось принимать высоких зарубежных гостей, — Низамутдинов включает на планшете черно-белые кадры старой кинохроники. — В 1955 году в Ашхабад приехали премьер-министр Индии Джавахарлал Неру и его дочь Индира Ганди, а в 1957-м — иранский шах Пехлеви с супругой. Видео этих визитов нам удалось получить через архивы Туркменистана, нам их дали, поскольку мы родственники.
Смена эпохи
После смерти Сталина в республике началась внутрипартийная борьба за власть. В декабре 1958 года на пленуме в Ашхабаде некоторые из товарищей, с которыми Сухан Бабаевич проработал вместе много лет, поднимались на трибуну и высказывали в его адрес абсолютно несправедливые обвинения.
— Три дня шли прения, голосование, пока не удалось добиться решения против него, — с горечью вспоминает Ильдар Бердымурадович.
— Ему пришлось покинуть должность.
Но предательство соратников не сломало Сухана Бабаева. После отставки он три года был директором совхоза в Казанджике, затем работал в системе водного хозяйства, руководил комбинатом строительных материалов в Безмеине. Но самые светлые воспоминания у него остались от работы с детьми.
— Заканчивал свою трудовую деятельность де- душка директором большого пионерского лагеря в оазисе Фирюза в Каракумах, — рассказывает внук. — Дети, которые там отдыхали, потом находили друг друга в соцсетях и вспоминали, что каждую смену он встречал лично, выходил на кажПаломничество к истокам
В 2012 году Ильдар Бердымурадович совершил важное путешествие — поехал в Ашхабад по приглашению отца.
— Я посетил могилу деда, побывал в роддо- ме, где родился — он сохранился до сих пор,
— вспоминает Низамутдинов с волнением. — Съездил на комбинат строительных материалов, которым руководил Сухан Бабаев, где мама работала и где родители познакомились. Это было очень важно для меня — прикоснуться к своим истокам, понять, откуда я родом. Связь с Туркменистаном не разрывается благодаря родственным отношениям, и то наследие я в себе ощущаю, хоть и считаю себя прежде всего казанцем, татарином.
Для меня отец моего отца, о котором я узнал уже в достаточно зрелом возрасте, является таким же примером для подражания, как и отец моей мамы. Мудрость и принципиальность Сухана Бабаева стали моим нравственным ориентиром, а главный урок, который я вынес, изучая его наследие, — прежде всего, нужно быть требовательным к самому себе. Ведь только тот, кто может держать ответ перед собственной совестью, вправе ожидать того же от окружающих. Именно этот принцип я считаю краеугольным камнем моей жизненной философии и профессиональной этики.
Журнал «Наш Дом – Татарстан» №3 (091)