Статья директора Института этнологии и антропологии РАН, академика РАН Тишкова В.А.
Развитие и укрепление правовой системы государства создает предпосылки для укрепления нации как сообщества граждан, осознающих свое единство с государством, выступающим защитником прав человека, в том числе в этнокультурной сфере. Недоверие к государству в лице федеральной власти, напротив, создает предпосылки для дезинтеграции нации, когда более предпочтительными становятся региональные или этнические лояльности. В связи с принятой в России политикой поддержки этнических культур у части экспертов и политиков возникают опасения в том, что это может привести к ущемлению прав представителей каких-либо народов, в том числе русского, то есть к известной по опыту стран Запада позитивной дискриминации («дискриминации наоборот»). Поскольку российское общество по причинам распространения ксенофобии и антимиграционизма не готово к политике преференций представителям миноритарных сообществ или в какой-то мере считает это пройденным этапом советского варианта национальной политики, важно соблюдение равенства и справедливого представительства в вопросах доступа к власти и ресурсам граждан независимо от их национальной (этнической) принадлежности. Такой подход требует не только эффективного действия законов, но и практической деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, общественных кампаний, чтобы снять такие опасения.
В вопросе утверждения общероссийской идентичности и патриотизма нельзя забывать исторический опыт ассимиляционных процессов и этнически избирательных репрессий, из-за которых идея многоэтничной российской нации может восприниматься как новое издание концепта «советского народа» или как скрытая форма нивелировки этнических культур в пользу доминирующего русского большинства. Одновременно не меньшие усилия требуются и для противодействия этническому национализму шовинистического толка, когда российский проект представляется как препятствие установлению статуса этнических русских в качестве государствообразующей нации, то есть предоставлению особых прав одной этнической общности в ущерб остальным.
В условиях информационной открытости и растущей гражданской активности люди в некоторых полиэтничных странах (где этничности придается особое значение) остаются чувствительными к вопросу о том, кем является по национальности тот или иной администратор или политический лидер. К таким странам относится и Россия, хотя состав органов федеральной законодательной и исполнительной власти достаточно полно отражает полиэтничный характер российского общества. Учитывая наличие компонента этнического федерализма в форме республик и сложный состав населения большинства других регионов страны, а также крупных городов, этот вопрос представляется более важным на уровне власти в субъектах Федерации и в органах местного самоуправления.Предпринимавшиеся до этого попытки законодательно ввести квотное представительство не принесли позитивных результатов, за исключением некоторых районов Севера и Северного Кавказа (Дагестан). Этнические квоты как принцип формирования власти в полиэтничных обществах не были приняты и в Европе. Они не дали позитивных результатов и в тех странах, где использовались (например, в Пакистане и Ливане). Для России представляется более эффективным создание органов общественного территориального самоуправления или общественных советов при органах власти, в полномочия которых будут входить в том числе вопросы этнокультурного развития и состтав которых будет формироваться с учетом этничсско го состава населения региона. Этот вопрос целесообразнее начать решать на уровне субъектов Федерации, накопить соответствующую практику, а затем подумать о принятии профильных нормативных документов. В этом случае создается поле для действия так называемого местного права, сочетающего черты государственного и обычно-правового регулирования. Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда возможно создание неофициальных правил поведения, которыми будут руководствоваться группы населения, причем не в узких клановых интересах, а для «правовых решений жизненных ситуаций»3. Для полиэтничного общества правовой плюрализм (сочетание централизованного и обычного права) является приемлемой нормой. Признанное правовое разнообразие и есть то самое единое правовое пространство, которым озабочены многие юристы. Развитие разных форм автономии, в том числе эт-нотерриториальной, при всех ее плюсах и минусах создает возможность ощущать правовую обеспеченность групповой целостности и воспроизводства этнической культуры. Законодательные собрания и исполнительные органы власти полиэтничных регионов обычно являются более чувствительными к этнокультурным запросам населения. Деятельность органов власти субъектов Федерации показывает, что именно в этнокультурной сфере их полномочия и проекты могут быть более эффективными, нежели федеральные. Поскольку этнокультурные интересы населения в значительной степени касаются их повседневной жизни, одним из инструментов их регулирования является взаимодействие органов власти с этническими общественными организациями. В этом вопросе государственная правовая система России предлагает разные пути, как через общее законодательство о культ и языке, так и через целевую поддержку культур всех национальностей-отдоминирующей русской до культур малочисленных народов.
Задачи законодательного регулирования этнокультурного развития заключаются в создании гарантий для равноправного развития культур всех народов России, защите прав гражданина на удовлетворение его языковых и культурных потребностей. Для некоторых народов этнокультурное развитие тесно связано с доступом к ресурсам, с экологическими проблемами, с сохранением уникальных систем традиционного жизнеобеспечения, как, например, северное оленеводство. В этом случае культурная и этническая идентичности обретают экономические и общественно-политические параметры, а в ряде случаев — трансгосударственный характер. Нынешний аборигенный житель российского Севера может быть связан с собственной этнической группой, с местным или региональным сообществом, с государством и, наконец, с наднациональными образованиями типа Арктического совета и международных циркумполярных общественно-политических объединений для коренных малочисленных народов Севера. Такое положение характерно для современного развития аборигенных народов во всем мире, и Россия не является исключением. Более того, у России имеется позитивный опыт политики в отношении аборигенных малочисленных народов, которым она может поделиться.
Необходимо отметить, что государству и обществу часто не хватает гибкости в вопросах этнокультурного характера. Мифологизированный смысл некоторых этнических коалиций, возможно, требует и адекватной политической реакции в такой же мифопоэтической форме без необходимой институализации субъектов этнополитики. Длительные неудачи в попытках придать мифологизированному по своей сути казаческому движению в России государственно-бюрократический характер (вплоть до отдельного департамента в Администрации Президента РФ и специального федерального закона) подтверждают этот наш вывод. Иначе получается, что, например, мифическое славянское единство и международные связи славянских народов всячески приветствуются, а в черкесских, финно-угорских или чукотско-эскимосских международных ассоциациях и связях зачастую видится только угроза национальной безопасности. По нашему мнению, развитие общественных этнокультурных организаций по пути открытости и кроссэтнического взаимодействия может способствовать формированию общероссийского самосознания и в большей степени интегрировать государство и общество.
В Российской Федерации, помимо Конституции, есть целый ряд федеральных законов, которые обеспечивают правовые гарантии этнокультурного развития и самоопределения в рамках общедемократических норм и гражданских прав. Обратим внимание на некоторые положения законодательства о культуре. Так, согласно статье 1 федерального закона «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», одной из задач данного законодательства является «создание правовых гарантий для свободной культурной деятельности объединений граждан, народов и иных этнических общностей Российской Федерации». Более подробно этот вопрос раскрывается в статье 6: Российская Федерация признает равное достоин ство культур, равные права и свободы в области культуры всех проживающих в ней народов и иных этнических общностей, способствует созданию равных условий для сохранения и развития этих культур, обеспечивает и укрепляет целостность российской культуры посредством законодательного регулирования федеральной государственной культурной политики и федеральных государственных программ сохранения и развития культуры».
Специальные статьи посвящены правам и свободам народов и иных этнических общностей в области культуры. Среди этих прав отметим следующие:
«Право на сохранение и развитие своей культурно-национальной самобытности, защиту восстановление и сохранение исконной культурно-исторической среды обитания». При этом отмечается, что политика в области сохранения, создания и распространения культурных ценностей коренных национальностей, давших наименования национально-государственным образованиям, не должна наносить ущерб культурам других народов и иных этнических общностей, проживающих на данных территориях. Право на культурно-национальную автономию всем этническим общностям, компактно проживающим вне своих национально-государственных образований или не имеющим своей государственности». Здесь, к сожалению, повторяется уязвимый советский концепт «своей» и «не своей» государственности, якобы существующей в рамках одного согражданства, и этот концепт, конечно, требует устранения как из правовой мысли, так и из текстов законов. Тем не менее, важно, что культурно-национальная автономия означает право представителей этнических общностей на свободную реализацию своей культурной самобытности посредством создания культурных центров, обществ и землячеств. Этнокультурные центры, общества и землячества имеют право представлять в органы государственной власти и управления предложения о сохранении и развитии этнической культуры, проводить фестивали, выставки и другие аналогичные мероприятия, содействовать охране исторических и культурных памятников, созданию этнографических и иных музеев. Они могут создавать клубы, студии и коллективы искусства, организовывать библиотеки, кружки и студии по изучению этнического языка. В 1996 году был принят Федеральный закон «О национально-культурной автономии». Согласно статье 1 этого закона, «национально-культурная автономия в Российской Федерации (далее — национально-культурная автономия) — это форма национально-культурного самоопределения, представляющая собой объединение граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, на основе их добровольной самоорганизации в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры». В законе были сформулированы права НКА, которые включали право получать поддержку со стороны органов государственной власти, необходимую для «сохранения национальной самобытности, развития национального (родного) языка и национальной культуры К сожалению, позднее обязательство по государ ственной поддержке НКА было устранено из текста закона. За пятнадцать лет деятельности НКА в стране было создано и действуют более 400 автономий разного уровня, в том числе 16 федеральных НКА. В России накоплен определенный опыт, который по зволяет оценить положительно введение экстерриториальной формы внутреннего самоопределения наряду (а не вместо) с формой этнотерриториаль-ного самоопределения в виде республик и автономных округов. Этот опыт вполне соответствует опыту демократического устройства полиэтничных государств, который апробирован в других странах. Анализируя этот опыт, мы приходим к выводу, что самой полной и эффективной формой самоопределения в сложных обществах является реализация права культурно отличительных групп и сообществ на участие как можно в более широком общественно-политическом процессе, то есть не кантонизация, не экстерриториальные этнические курии, не сецес-сия, а действенное участие во всех сторонах жизни государственного сообщества — вот что означает современную и самую демократичную форму самоопределения. lПока же этнополитика в России во многом носит верхушечный и патерналистский характер. По мне нию некоторых специалистов, действующий ныне в России закон о НКА «должен говорить не о контроле государства над этническими организациями, а о взаимодействии с ними и их поощрении к общественно необходимым видам деятельности»4. Тем не менее, принятием этого закона государство еще раз подчеркнуло протекционистский характер своей культурной политики. Об этом же свидетельствует статья 22 законодательства о культуре: «Российская Федерация гарантирует свой протекционизм (покровительство) в отношении сохранения и восстановления культурно-национальной самобытности малочисленных этнических общностей Российской Федерации посредством исключительных мер ззащиты и стимулирования, предусмотренных федеральными государственными программами социально-экономического, экологического, национального и культурного развития».
Важнейшую роль в утверждении национального самосознания и в воспитании ответственного гражданина в современных государствах продолжает играть система образования, хотя роль общей культурно-информационной среды и индивидуального опыта человека все больше возрастает. Современный образовательный стандарт предусматривает духовно-нравственное развитие И воспитание личности молодого человека, осознающего его свою принадлежность к гражданской нации и вместе с тем знающего этничес кие культуры, традиции народов России, прежде всего своего народа и региона . Правовые гарантии такой политики были закреплены к Федеральном законе 1992 года «Об образовании», статья 2 которого среди принципов государственной политики в области образования называет в первую очередь гуманистический характер образования, при общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности. Воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, родине, семье… Защита и развитие системой образования национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства». По этому закону граждане Российской Федерации имеют право на получение основного общего образования на родном языке, а также на выбор языка обучения в пределах возможностей, предоставляемых системой образования (статья 6).
На уровне федерального законодательства долгое время эти положения представлялись достаточными. Однако на уровне регионального нормотворчества в области образования возникли серьезные проблемы. В Республике Башкортостан, например, башкирский язык (меньшинства населения) стал обязательным школьным предметом для всех учащихся республики, что явно нарушало свободу выбора. Похожие ситуации предпочтительного статуса местных языков и языков меньшинств возникли и в некоторых других республи ках. Через «национально-региональный» компонент преподавались этноцентристские версии истории так называемых титульных наций. Российская молодежь получала недостаточные знания в области российской истории и русского языка, что ослабляло ее конкурентные возможности.
В конце 2007 и в 2009 г. были приняты поправки к закону об образовании, которые сделали региональный компонент образования более подконтрольным федеральной власти, а также расширили возможности самих школ пользоваться вариативностью в выборе программ и предметов. В ответ на озабоченности местных этнических элит было подчеркнуто, что реформа в области образовательных стандартов создает больше возможностей для учета этнокультурных запросов разных групп населения, проживающих в том числе и в республиках.
Несмотря на эти существенные коррективы, остается нерешенной проблема поликультурного воспитания и образования в регионах со смешанным составом населения и в стране в целом. В России, например, до сих пор нет школьных учебников, которые раскрывали бы поликультурную природу российского народа и вклад в историю страны представителей разных национальностей. В стране как бы сталкиваются две крайние точки зрения на прошлое: старая, русскоцентристская и новая, этнонационалистическая версии, что вызывает напряженность и нетерпимость между учащимися разных национальностей.
В свое время ряд полиэтничных стран, а также страны Евросоюза провели ревизию версий национальной истории в пользу более инклюзивных и мультикультурных образцов, а также в пользу демонтирования образов врага в лице других народов и государств. Проблема канона (стандарта) в области исторического образования стала частью глобальной повестки международного интеллектуального сообщества. Россия в настоящее время также предпринимает шаги по созданию более объективных и менее конфликтогенных версий про шлого, в том числе это делается на уровне двусторон них комиссий историков со странами бывшего СССР, Финляндией, Германией и Польшей. Это есть часть демократизации интеллектуального и образовательного пространства России и некоторых других стран.
Примечанние Файзуллина Г.Г. список научных трудов академика РАН Тишкова В.А. превышает 400 названий, из которых 20 монографий и около 40 коллективных трудов, подготовленных под редакцией российского ученого. Его индекс научного цитирования и международный индекс Хирша (26) – самые высокие среди российских гуманитариев, а три монографии переведены на китайский язык и две изданы на английском языке в престижных западных издательствах.
[1] Тишков В.А. Федеральная власть и законодательный ресурс этнокультурного развития./ Российская нация и общественное развитие России в современных условиях: информ.-аналит. сб. по материалам заседания круглого стола, 21 сент. 2011 г., ГБУ «Московский дом национальностей»; [Под ред.: Н. П. Комарова, А.-Х.А. Султыгова, В.В. Тишкова, А.В. Федякина). — М.: ГБУ МДН, 2011. С.103-115