— Александр, как ты пришел к занятиям музыкой?
— Я вырос в деревне Лажъял, Сернурского района республики Марий Эл в марийской семье. В детстве вообще не хотел музыкой заниматься, хотя семья у меня музыкальная, у всех родных отличный музыкальный слух. Мой старший брат — был профессиональным музыкантом, дядя закончил колледж культуры в Йошкар-Оле. Отец, хоть и не учился музыке, умел играть, подбирать мелодии на слух, мама хорошо пела. Другой брат тоже без проблем подберет и сыграет мелодию хоть на гитаре, хоть на гармошке, хотя ни одной ноты не знает. Меня в детстве просто выводило из себя это: тут поют, тут играют… «Никогда не буду музыкантом!» — говорил я себе тогда.
Саша Славин в детстве с дедом Александром
Где-то в 10 классе к 23 февраля в школе организовали конкурс «А ну-ка, парни!», где нужно было кому-то сыграть на гармошке, а остальным – спеть и станцевать. А все же знали, что у меня семья музыкальная, и поручили сыграть мне. С горем пополам я что-то попытался подобрать, получилось, конечно, очень криво. Из-за этого «провала» мне стало очень стыдно: все братья играют, а я два аккорда даже не сумел. После этого в голове что-то щелкнуло, и я решил, что нужно хотя бы деревенские песни научиться играть на гармошке.
Дядя мой работал в сельском клубе аккомпаниатором, баянистом, он и предложил мне начать учить ноты. После уроков я занимался с ним на баяне, и становилось все интереснее и интереснее. Свою первую целиком выученную песню я сыграл, наверное, раз пятьсот: все по нотам, звучит хорошо, все нравится…
Через год, когда оканчивал 11-й класс, я знал, что впереди меня ждет Йошкар-Олинский колледж культуры.
— То, что ты не учился в музыкальной школе, как-то мешало в учебе в колледже?
— Туда обычно поступают после 9 класса, так что я оказался в своей группе самым старшим. Хотя, были и такие ребята, которые нот не знали, и поначалу я был с ними на одном уровне. Но я старался, много занимался, набирался опыта, поэтому к 4 курсу отсутствие базового музыкального образования никак не сказывалось. Но в некоторых моментах это мешает. Музыканту пальцы нужно тренировать с детства, поэтому я уступлю в мастерстве быстрой игры тому, кто занимался с раннего возраста. Но тут уже физиология, ничего не поделаешь.
— На каких инструментах в итоге ты сейчас играешь?
— Это надо посчитать. Баян, гармонь, волынка, контрабас, свирели, блок-флейты… На курае и балалайке могу сыграть.
— В этом списке для несведущего человека будет странно видеть волынку. Для массового восприятия волынка – это шотландцы, килты и «Храброе Сердце». Расскажи об этом инструменте.
— Волынки были у всех народов, наверное. Например, у русских она была, но в свое время потеряла свою востребованность, может мода ушла. Конечно, эти волынки конструктивно несколько отличались от привычных нам шотландских. Например, у нас, у марийцев, она называется «шувыр» и сохранилась в самом изначальном виде. В ее изготовлении применяется натуральный мочевой пузырь и рога быка, тогда как в той же шотландской волынке мешок делается из кожи, и вообще устройство более сложное.
Стоит, однако, сказать, что у нас в деревне волынки не делали. Может быть, поколение моих дедов еще знало, как ее изготовить. Поэтому сейчас волынка довольно редкий инструмент (если говорить об обычной, повседневной жизни). Даже профессиональных мастеров игры на волынке можно, наверное, по пальцам пересчитать.
Участники марийского ансамбля «Лай мардеж»
— Если кто-то захочет научиться играть на марийской волынке, то куда ему пойти?
— В тот же Йошкар-Олинский колледж культуры. Ведь процесс обучения предусматривает, что ты должен научиться играть на множестве инструментов: на гармошке, барабане, волынке и других. Игре на волынке мы обучались где-то полгода.
— Ты недавно побывал в Эстонии. Как ты туда попал и какой инструмент представил?
— Это был музыкальный молодежный лагерь «ЭТНО Эстония» в селе Кыпу на юге страны. В лагере собрались музыканты из разных стран: инструменталисты и вокалисты. Вообще, такой формат сейчас очень популярен в Европе: «ЭТНО Эстония», «ЭТНО Швеция», «ЭТНО Каталония» и множество других подобных.
Моя однокурсница, которая живет там, скинула мне ссылку с предложением принять участие. Причем, я долго сомневался, думал ехать или не ехать и тянул до последнего. Потом, когда все же решился поехать, пришлось в спешке делать визу, ездить в Москву… Сейчас уже понимаю, что если бы не поехал, то поступил бы очень глупо.
Главное условие для инструмента, который ты берешь с собой – чтобы он был диатоническим, то есть, чтобы я на нем мог сыграть любую музыку. Гармошка, допустим, по тональности ограничена, и некоторые вещи на ней я не смогу сыграть. И мой знакомый, который был там в прошлом году, предложил взять баян.
Занятие в лагере «ЭТНО Эстония»
— Кто еще с тобой был в лагере?
— Всего нас было 70 музыкантов. Причем приехать туда мог представитель любой страны. Из самых дальних для нас, россиян, стран были представители Австралии и Новой Зеландии. Также были музыканты из Туниса, Португалии, Бельгии, Германии, Франции, Дании и других стран.
Задача была в том, чтобы не только показать и научить других играть мелодии своего народа, но и самому узнать и сыграть музыку стран мира. Например, австралиец играет свою музыку, а мы повторяем ее на своих инструментах или я играю на баяне марийскую песню, а другие играют ее вместе со мной на. Вокалисты же при этом учат слова песен. Мы были разделены на группы: баянисты, флейтисты, перкуссионисты и т.д. Каждая группа на своих инструментах училась играть мелодии разных стран и народов. А через неделю мы объединились в один оркестр, и началось настоящее шоу! Такой обработки марийской мелодии, я, пожалуй, никогда в жизни не слышал. Тут надо сказать, что каждая группа по-своему аранжировала те мелодии, которые были им представлены, а это придает абсолютно новое звучание. Ты привык к одному звучанию родной песни, а здесь как будто заново ее для себя открываешь, как будто впервые слышишь даже.
Если бы творчество можно было измерить каким-нибудь прибором, то на территории лагеря он бы просто зашкаливал!
С другой стороны становится немного обидно, что в нашей родной стране такого нет. Если даже собрать по два представителя от каждого народа, то это получится гигантский оркестр, а уж про наполнение музыкой и говорить не стоит.
В лагере «ЭТНО Эстония»
— А как вы друг друга понимали? Столько стран, языки у всех разные…
— Это был как раз один из моментов, почему я долго раздумывал: ехать – не ехать. Основным языком был английский, который я понять еще могу, а вот ответить – уже сложнее. Но это все же Эстония, местных музыкантов было достаточно, а большинство из них знают русский язык (кто-то больше, кто-то меньше, но знают). Иногда общался через них. Россию мы представляли втроем: я – мариец и две девушки – удмуртки. Одна из них свободно владела английским и поначалу мы без нее и шагу боялись ступить. Под конец все стало проще, научились и понимать, и объяснять.
А вообще, музыкант музыканта всегда поймет. Как только начинаешь играть, то все всем понятно и словами уже ничего не надо объяснять.
— За границей, для обывателя, все, кто приехал из России – это русские. Приходилось ли сталкиваться с таким?
— Да, было такое. Приходилось иногда объяснять, что мы не русские, что в России живут разные народы, что у них разные языки. С другой стороны, «Russian» с английского можно перевести и как «русский» и как «россиянин», но мы старались объяснить, рассказать другим. Как мне кажется, удалось нам все-таки донести до ребят суть многонациональной России.
Занятие в лагере «ЭТНО Эстония»
— В Эстонии в это же время проходил крупный фолк-фестиваль. Расскажи о нем.
— Фестиваль «Viljandi Folk» шел четыре дня. Проходил он в городке Вильянди в котором живет меньше 20 тысяч жителей. Он проходит каждый год. В прошлом году и в лагере, и на фестивале побывал представитель удмуртской автономии Татарстана Павел Александров, наш с тобой коллега. Для гостей праздника музыканты лагеря «ЭТНО Эстония» подготовили часовую концертную программу.
Этот фестиваль – один из крупнейших не только в Балтийском регионе, но во всей Северной Европе. В этом году там было огромное количество коллективов со всего мира. Для нас, как участников лагеря, все концерты (а они проходили на четырех площадках) были бесплатными. И в течении дня я перемещался с одного концерта на другой. Надо сказать, что когда такое количество фолк-музыкантов собираются на фестиваль, это выглядит и звучит просто потрясающе. Причем, площадки располагались на открытом воздухе в огромном городском парке, а одна располагалась в церкви, где выступали более камерные составы.
Выступление на фолк-фестивале в Вильянди
Фестиваль действительно очень популярный, билеты на него начинают продаваться с осени, почти сразу после завершения самого события. В дни праздника город буквально наполняется людьми. Это можно сравнить с Сабантуем, но который длится четыре дня. Концерты начинались после обеда и продолжались до полуночи. Причем, на разных площадках они не шли параллельно, любой желающий мог побывав на одной площадке, успеть к следующей концертной программе.
В общем, впечатлений – море. Я постараюсь, конечно, посетить лагерь и на следующий год, даже готов сделать это за свой счет (Ассоциация «Финно-Угрия» компенсировала часть расходов в этом году). Встает одна проблема: есть ограничение по возрасту – 30 лет.
Марийский фрагмент в фестивале «Viljandi Folk»
— Здесь, в Доме Дружбы, мы видим тебя как музыканта, играющего фольклор. Однако, в Эстонии вы играли обработанную музыку. Хотел бы ты развиваться в этом направлении, играть этно или фолк?
— А я и играю фолк-музыку в Казани. У нас есть группа «Хмельная ворга», где мы с ребятами играем скандинавскую, ирландскую, русскую музыку в этом стиле. Впереди у нас намечается поездка в Китай, на фестиваль. Организаторы проводят фестиваль там, где учится много студентов. И их цель – познакомить китайскую молодежь с музыкальной культурой стран мира. Причем, дорогу, питание, размещение приглашенных музыкантов, организаторы берут на себя.
Фолк-группа «Хмельная ворга»
Если говорить о марийской музыке, то да, есть желание привнести новые элементы, поэкспериментировать. Пока мысль окончательно не созрела, но хотелось бы сделать так, чтобы марийская мелодия была легко понятна и европейцу, и австралийцу, при этом не потеряла бы своего народного колорита. То, что аутентичная марийская мелодия сохраняется – это очень хорошо, это здорово, пусть так и будет, но хочется сделать что-то новое. Мне кажется, одно другому не помешает, скорее, наоборот.
Беседовал Рустам Ханнанов,
Информационный центр ДДнТ